Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №7  за 1998 год

В час ночи, когда на черном готическом силуэте собора «Нотр-Дам-де-Саблон» гаснут огни подсветки цветных витражей и смолкают звуки джаза в саблонских кафе, на площадь выходит цыганский ансамбль из ресторана «Гран-Майор». Когда-то это был русский ресторан. Но потом, как утверждает мой сосед и приятель Тео, владелец уютной харчевни «Тео-грек», он прошел через несколько рук и попал к богатому греку. Музыканты импровизируют, завлекая проезжающие по брусчатой мостовой машины, а гуттаперчевая брюнетка в широкой юбке и с осиной талией танцует просто так, бесплатно.

Саблон — одно из моих любимых мест в ночном Брюсселе. После часа ночи город засыпает, даже в выходные. До утра остаются открытыми только несколько точек, большей частью танцевальных или откровенно эротических. В танцевальных, в основном, толчется молодежь. Причем, налицо разделение по классовому признаку. Дети еврократов, например, облюбовали «Лонг Айленд».

Сам в нем не был, но дочь, только что закончившая Европейскую школу, ученики которой слывут там завсегдатаями, отозвалась коротко: «Скучновато». Для публики попроще танцы до зари под грохот децибел продолжаются в заведениях с названиями «Гараж», «Магазин» и тому подобное.

Мне больше по душе ночное кафе «Гупиль-ле-Фоль» — «Бешеный лис». Оно совсем рядом с туристической галочкой Брюсселя — «Писающим мальчиком», но туда редко попадают случайные прохожие. Утонув в его потертых креслах, слушая тихую музыку французских шансонье, можно спокойно поболтать с приятелем или просто посидеть в одиночестве. Среди шансонье, ныне уже покойных, здесь бывали: брюсселец Жак Брель, парижанка Эдит Пиаф, уроженец средиземноморского побережья Франции Жорж Брассанс и другие, в чьих песнях незатейливая музыка соединена с философским или озорным текстом.

Туристы в любом случае приезжают в Брюссель посмотреть хотя бы на неповторимую Гран-Пляс. Но городу этого мало. Нынешним летом власти при содействии общественных организаций и держателей ресторанов готовятся к очередному шоу, которое организуют раз в два года. С 13 по 15 августа Гран-Пляс превращается в ковер из бегоний.

На коктейль для журналистов, посвященный приготовлению к празднику, пришел сам бургомистр Ксавьер де Донеа. А автор композиции будущего произведения архитектор-пейзажист Этьен Стаутеманс рассказал об очередной идее.

Это тот случай, когда традиция рождается искусственно. В Брюсселе в старину не выкладывали цветочных ковров. На центральной площади, в основном, сжигали еретиков или рубили головы бунтовщикам. Стаутеманс, увлеченный бегониями, тропическими цветами, завезенными в Европу в середине прошлого века и составляющими основу экспортного цветоводства Бельгии, решил сделать им рекламу.

В 50-х годах он создал цветочные ковры в нескольких малых фламандских городах и во французском Лилле. В 1971 году впервые покорил брюссельскую Гран-Пляс, которая до того служила банальным паркингом в центре столицы. Потом его приглашали соткать цветочные ковры в Кельне, Гамбурге, Люксембурге, Париже , Лондоне, Амстердаме, Вене, Буэнос-Айресе, Коламбусе...

700 тысяч корней бегонии с плантаций под Гентом будут привезены в Брюссель и за несколько часов выложены поверх брусчатки прямоугольником в 77 на 24 метра. В этих цветах много воды, поэтому они без проблем продержатся три полных дня, прежде чем их сгребут в мешки и свезут в ямы для компоста. Старик Стаутеманс рад, что на сей раз ему не диктуют обязательных юбилейных сюжетов, и выбрал чисто геометрический рисунок ковра из тех, что ткут кочевники, обитающие вдоль границы Турции и Иранского Азербайджана.

Деньги на это, весьма не дешевое мероприятие, дали банки. А главное — хозяева ресторанов, пивных и магазинов, находящихся в округе. Для них это выгодный бизнес.

Пускай в августе Брюссель покинут его коренные жители и еврократы. Туристы с лихвой окупят расходы.

Александр Минаев / фото автора

«Моя плоская страна», — пел поэт, музыкант и актер Жак Брель о Бельгии. Найдите-ка еще такого бельгийца, как Брель! Именно бельгийца — ибо он фламандец (следовательно, его имя должно бы звучать «Яак»), но говорил только по-французски. В нем, кажется, сконцентрировалась эта небольшая, но такая интересная страна.

И все же в данном песенном образе узнается только Фландрия, северная часть королевства. А Бельгия очень разная, как и сами бельгийцы — Две страны (а может, и больше?) в одном государстве. И дело не только в том, что Валлония, юг страны, — это холмистые предгорья Арденн и сами Арденнские горы.

Жители Бельгии делятся в основном на два этноса — фламандцев (больше половины) и валлонов. Первые говорят на том же языке, что и голландцы, их северные соседи. Общий их язык называется нидерландским, с двумя диалектами: фламандским и голландским. Валлоны говорят по-французски, на языке южного соседа, но тоже со своим выговором.

Голландцы-протестанты относятся к фламандцам-католикам, как столичные жители к провинциалам. Свои, конечно, но слегка неотесанные. А французы высмеивают выговор валлонов и рассказывают о них иной раз обидные анекдоты.

Я — лицо незаинтересованное, со стороны мне видно лучше, и как-то неудобно доказывать, что ни у голландцев, ни у французов для высокомерия нет ровным счетом никаких оснований. Бельгия — земля талантливых людей, давших миру множество необходимых сегодня изобретений: от географической карты до трамвая. И, кстати, саксофона. Изощренный Босх, восхитительный Брейгель, вальяжный Рубенс. Метерлинк, Сименон, Бежар. Брель (с которого я начал)... И такого, далеко неполного списка более чем достаточно для страны размером меньше Московской области.

В Бельгии популярна цитата, в шутку приписываемая Юлию Цезарю: «Из всех галлов лучше всего варят пиво белги». Белги — это кельтские племена, населившие в доримскую эпоху территорию западнее Рейна. От них и название страны. Да они же, очевидно, общие предки ныне разноязыких бельгийцев.

Профессия пивовара в Бельгии испокон века почетна и уважаема. Гильдия пивоваров была одним из древнейших цехов во Фландрии и Брабанте. В пантеоне святых у них есть свой покровитель — святой Арнольд. Его изображение можно встретить на этикетках некоторых сортов бельгийского пива. Очень чтят пивовары и герцога Брабантского Иоанна I.

В 1288 году он победил лотарингских князей и присоединил к Брабанту герцогство Лимбург. Отдалив от своей столицы Брюсселя границы своих владений, герцог защитил от набегов и разорений поля Брабанта, где произрастал великолепный хмель. И тем создал условия для стремительного развития пивоварения. Брюссельская гильдия пивоваров в XIII веке почитала его своим патроном. Латинская форма имени герцога Иоанна I звучала как Иоханнес Примус.

Простонародье, не владея латынью, произносило это как «Ханс Примус», «Ханпринус» — и так возникло имя легендарного короля Гамбринуса. А именно ему приписывают изобретение пива. (Короля, кстати, Фландрского, то есть фламандского.)

Тогда не зря сегодняшняя Бельгия с ее Брабантом, Фландрией и любовью к пиву — по праву страна Гамбринуса. И не случайно один из наиболее распространенных в стране сортов пива крупной бельгийской семейной пивоварни Хаахт носит название «Примус» в честь Иоханнеса Примуса. Летом изобретательные на праздники бельгийцы проводят Национальный день пива. В этот день Манекен Пис, известный символ Брюсселя, — мальчик, пускаюший струйку, — писает «гезом», хмельным кисловатым, типично бельгийским пивом.

По экспорту пива — Бельгия на третьем месте в мире: после Нидерландов и Чехии, весьма достойных партнеров. В Бельгии варят примерно 450 сортов пива. А поскольку изобретение новых сортов возведено у бельгийских пивоваров до уровня творчества, в стране ежегодно появляются десятка два новых сортов. Впрочем, примерно столько же каждый год и исчезает.

Но стоит лишь пересчитать этикетки (или названия) пива, которое продают и подают в Бельгии, окажется, что их куда больше, чем самих сортов. Примерно около тысячи. Речь идет о так называемом «этикетированном» пиве. Некоторые пивные в известных туристских местах, целые города, а то и деревни заказывают себе партии пива под особыми названиями. Например, в Ватерлоо вам подадут замечательное по вкусу светлое и темное пиво «Наполеон». Варят его, однако, в Брюсселе, а поскольку производить напиток для одной-двух пивных невыгодно, то, видимо, в других местах это же пиво пьют под каким-нибудь другим названием. Не менее пышным.

В 1872 году пивовар Жюль Ванпесте завел свое дело: открыл в городе Брюгге пивоварню «Молоточек». Во Фландрии раньше не было нумерации домов на улицах. Вместо номеров всюду висели различные вывески-символы, по которым именовали дома. Дом «Белый гусь», дом «Серебряная шпора», лом «Колокольчик». Дом семьи Ваннесте назывался «Хамеркен» («Молоточек»). Так же назвали и пивоварню. В 1983 году, когда и продукция, и форма управления предприятием существенным образом изменились, пивоварню переименовали в «Гоуден бом» — «Золотое дерево».